Об отношении общественного сознания к фактам,
выходящим за рамки существующих парадигм  

     Для науки не секрет, что общественное сознание человечес-
кой цивилизации защищается от тех фактов, которые не укладыва-
ются в рамки существующих  мировоззренческих  представлений  и
научных  концепций.  Смена  научных парадигм была в свое время
достаточно полно представлена Т.Куном ("Структура научных  ре-
волюций", М., 1975). Пример науки в СССР с особой яркостью ил-
люстрирует проблемы изучения подходов к новым явлениям и  фак-
там -  множество  работ на эту тему было опубликованно в конце
80-х - начале 90-х годов прошедшего века в периодической печа-
ти и методологических сборниках.  Нас интересует более широкая
постановка этой проблемы:  как типологический подход  к  неиз-
вестным,   незнакомым  фактам  формирует  саму  познавательную
структуру общественного сознания.  Следом мы  можем  поставить
вопрос - о необходимости такой познавательной методологии, ко-
торая могла бы достаточно непредвзято относиться к феноменоло-
гическому  материалу,  не  вписывающемуся  в  уже имеющиеся ее
структуры.
     Отношение простого человека к неизвестному само  является
феноменом восприятия - восприятия, основанного на авторитарном
доверии. Понятие это весьма размытое, и мы не хотим определять
его более четко,  дабы говорить больше о  сущности,  нежели  о
формальной стороне явления.
     Выглядит это так:  обыватель Иванов может не знать, каким
образом работает  необходимый в быту холодильник,  или телеви-
зор, ежедневно выдающий значимые для своего хозяина  изображе-
ния.  Обыватель  Иванов  знает,  что  где-то  существует  Ива-
нов-конструктор,  Иванов-техник - и  им  подобные,  устроившие
этот феномен;  сам Иванов тоже может быть специалистом в своей
сфере. Между ними всеми существует вполне объективная информа-
ционная зависимость,  которая  крепится на этом функциональном
элементе сознания - авторитарном доверии.  И каждый Иванов, не
мудрствуя лукаво,  уверен в реальности всего того,  что непос-
редственно связано с такими же Ивановыми-специалистами.
     Если же любой из этих Ивановых собственными глазами видит
над  крышей  соседнего дома зависшую "летающую тарелку",  НЛО,
являющийся предметом светских разговоров, и даже пишет об этом
случае  в газету - впоследствии оказывается,  что наш герой не
только не будет однозначно уверен в происхождении неопознанно-
го факта,  но и сам же, при получении мнения того Иванова, ко-
торому он склонен доверять,  может подвергнуть  сомнению  свое
восприятие  -  вплоть до выяснения собственной психологической
полноценности.  И нет необходимости доказывать  -  психологами
такие  эксперименты проводились неоднократно - что если стран-
ный, необъяснимый (не объясняемый кем-либо) факт имеет неболь-
шое значение,  или,  пусть с натяжками, но может быть подведен
под категории привычные - этот факт вообще не будет принимать-
ся в расчет обыденным сознанием. Его словно не будет существо-
вать.  В науке этот факт может быть переинтерпретирован до не-
узнаваемости в русле существующей парадигмы; религия будет ка-
тегорично приводить его в соответствие с догматами;  искусство
станет его использовать сообразно с теми  или  иными  методами
художественного творчества - перерабатывая как результат вооб-
ражения.
     "Не верь глазам своим" и "этого не может быть, потому что
не  может быть никогда" - вот результат переработки информации
о подобных фактах в рамках существующих взглядов. И происходит
это до тех пор, пока наука авторитетно не объяснит, религия не
даст новое откровение...  Впрочем, инерционность общественного
сознания  сильна настолько,  что вокруг теории относительности
десятилетиями горели споры (отнюдь не профессиональные),  пер-
вых христиан распинали, а Ван Гог не мог продать ни одной кар-
тины.  Каковы же основания, принципы такого отношения к миру -
не более и не менее?
     Задавая такой  вопрос,  надо  сразу  сделать отступление.
Согласно каким принципам необходимо строить ответ на  него?  -
Из уже сказанного очевидно,  что любой ответ будет подчиняться
логике,  исходящей из той или иной системы авторитарного дове-
рия.  Каждый подход - научный,  религиозный,  художественный -
имеет определенные каноны,  которые в  обыденном  общественном
сознании сплетаются именно до обыкновенного этого самого дове-
рия.  И методологически мы в этом феномене доверия можем обоз-
начить лишь самые простые компоненты:  догматы (постулаты, ак-
сиомы, исходные идеи, правила, стиль), воспринимаемая структу-
ра  фактов  (миф,  научное  содержание в той или иной области,
произведения искусства,  просто очевидные и  имеющие  какой-то
житейский смысл предметы - тот же холодильник,  телевизор, мо-
лоток, компьютер), авторитет (мессия, законодатель стиля, спе-
циалист).  Заметим,  что  общественное сознание в той или иной
степени заполнено воспринимаемой структурой  фактов,  в  общих
чертах  представляя  догматы и пользуясь услугами авторитетов.
Конечно,  наша схема очень поверхностна - но  с  принципиально
общей точки зрения можно принять только это. Мы исходим из то-
го,  что этих компонентов будет достаточно для построения  той
или иной познавательной структуры.  Впрочем, еще, естественно,
будут логические связи и поисковые вектора,  по которым проис-
ходит развитие каждой такой структуры.
     Попробуем нарисовать, что получилось.



     1. Н а у к а .

     В науке аксиомы, постулаты и исходные идеи являются цент-
рами кристаллизации каких-либо исследований (как  правило,  из
которого есть и исключения).  Эти идеи формируют теоретическое
ядро,  и занимаются ими теоретики: это фундамент науки. В раз-
ные  стоpоны от этого фундамента нарастают выводы,  следствия,
дающие новые исходные идеи,  и просто практические результаты.
Ясно,  что такая структура будет до определенной степени фрак-
тальна - т.е.  на базе более фундаментальных частей образуются
подобные им частные и прикладные сферы науки. Личности автори-
тетов здесь не имеют принципиального значения; скорее наоборот
- авторитет персоны формируется на основе сделанного открытия.
Формирование нового почти всегда исходит из имеющихся исходных
идей, "догм",  в  результате чего структура науки и имеет свою
инерционность - порой до патологичности. Поисковые вектора ох-
ватывают какие-либо новые области в сфере неизвестного, прира-
щивая их к уже известной массе либо путем прямых связей,  либо
с созданием неких новых концепций, принципиально не противоре-
чащих уже имеющимся.  Образуются отростки структуры, потом еще
в  структуре могут оставаться лакуны.  Когда в какой-либо зоне
этих лакун образуется слишком много,  структура воспринимаемых
фактов становится неустойчивой,  уже откровенно противоречащей
фундаментальным принципам.  И "айсберг" может перевернуться  -
происходит  смена  парадигм,  которая зачастую разрушает часть
массы, перестраивает структуру.

     Факты, никак  не  встраивающиеся в структуру,  длительное
время могут "обстреливаться" и "опутываться" логическими  свя-
зями - но пока не будет сформулирована новая,  доказательная в
своих связях со старым, фундаментальная теория, вокруг которой
расположатся авторитеты, до тех пор этим фактам не будет дове-
рия.  Ни со стороны науки, ни со стороны тех обывателей, кото-
рые ориентированы на эту часть общественного сознания. НЛО бу-
дут неопознаны.  Впрочем, не обязательно неопознаны. В интере-
сах   сохранения  "здания",  "айсберга",  представители  науки
(обычно ортодоксы и "генералы") идут на засекречивание тех или
иных фактов - или начинается спор о словах,  попытки перестро-
ить структуру,  не меняя ее фундамента.  Так проявляются меха-
низмы защиты этого организма.

     2. Р е л и г и я .
     
     В религии первичное место принадлежит авторитету  -  мес-
сии,  пророку, задавшему систему догм в отношении ко всему ми-
ру.  В свою очередь,  структура воспринимаемых фактов строится
уже внутри заданных идей или мифов. Заметно, что под некоторые
следствия долгое время может не находиться вообще никаких фак-
тов;  другие  факты будут существовать,  потому что они заданы
уже в зоне авторитета (чудеса),  но что-то может быть и не ох-
вачено изначально.
     Как известно,  религия долго борется с такими ересями "от
природы"  - однако затем зачастую поступает непоследовательно,
казалось бы, интерпретируя догматы, т.е. никогда не перестраи-
вая цельную структуру.
     Раскол же в религиозном общественном сознании, как ни па-
радоксально, совершенно не связаны с воспринимаемыми фактами -
они связаны исключительно с интерпретациями догматов, т.е. это
ереси,  нашедшие себе тот же фундамент и авторитет,  но в иной
плоскости отношения к нему.

     Поисковые вектора  религиозного  сознания идут от узлов и
стержней догматов,  последнее время все чаще выходя за пределы
уже  имеющихся  воспринимаемых фактов (это происходит по самым
разным причинам) и по сути расширяя догматическую структуру по
подобию  первичной (т.е.  фрактализация идет в направлении ук-
рупнения).  Следует отметить,  что помимо этого  чистого  типа
обобщественной  познавательной  структуры  обыденное  сознание
часто использует тип,  претендующий на  некоторую  наукообраз-
ность - таково явление идеологии. Идеология может обладать ги-
пертрофированной или коллективной фигурой авторитета и  у  нее
нет сразу цельной мифологемы;  идеология даже более, чем рели-
гия,  ориентируется на эмоции (подобно искусству), на потреби-
теля (это характерно и для продуктов науки), а также пользует-
ся наукообразными доказательствами,  работающими  впоследствии
как догмы.  В таком смысле идеологии (не путать с политической
целеустремленностью, что не есть познавательная структура!) со
своими  претензиями на познавательный характер эфемерны,  нес-
тойки.  Они являют собой слияние познавательных и управленчес-
ких механизмов общественного сознания.

     3. И с к у с с т в о .
     
     Если религия считает познание делом решенным,  то искусс-
тво,  вроде бы,  и не претендует на исследовательские функции,
по крайней мере, в мире объективном.
     Сразу отмечаем,  что в искусстве по сути не бывает кризи-
сов фундаментов,  догматов,  стилей.  Стиль может быть  забыт,
выйти из моды или просто выродиться,  исчерпаться. Стиль может
быть просто конъюнктурным и оказаться ненужным при новом восп-
риятии   реальности.  Здесь  основой  является  воспринимаемая
структура - произведения искусства,  задающие восприятие окру-
жающего часто просто по принципу подобия самим себе. А первич-
ным выступает авторитет - причем авторитет,  не просто открыв-
ший новый принцип восприятия,  но признанный,  по тем или иным
причинам,  либо  разрекламированный.  Первичность   восприятия
субъективного  позволяет  часто  выбирать  все новые плоскости
стиля и зачастую формировать одну и ту же фактическую структу-
ру с совершенно различных точек зрения.
     Как это отражается на обыденном сознании?  Оно  отдает  в
прерогативу  искусству  именно субъективные принципы жизнеуст-
ройства:  особенности культуры, технического и ритуального де-
кора  (здесь  искусство  в некоторой степени идет на слияние с
наукой и религией,  как-бы создавая их  обыденную  атмосферу),
разновидности  отдыха способов общественного времяпрепровожде-
ния и т.п.  Новые, невероятные по прежним представлениям факты
тут же обыгрываются рядом видов и стилей искусства,  возникают
даже целые новые направления (например, фантастика) -  но обы-
денное сознание четко отделяет эти формы воспринимаемых струк-
тур от чисто научных или канонически религиозных.
     Получается интересный эффект: со своей первичностью авто-
ритета, о котором всегда известно, что мнение его субъективно,
искусство не только формирует субъективную среду, но и получа-
ет на откуп любые впечатления,  не укладывающиеся в  имеющиеся
парадигмы  позитивного  мышления - а также консервирует в себе
уже отмершие парадигмы,  если они обладают какой-либо  эстети-
ческой ценностью (например,  мифы и сказки, ранее бывшие рели-
гиозными принципами или отражавшие представления  о  реальнос-
ти).

     У искусства нет проблемы самозащиты и перестройки  -  оно
дает  право  на  обыденное восприятие тому,  кто смог доказать
значимость своего субъективного восприятия (так  происходит  с
утверждением  каждого стиля).  Но вообще-то,  порой обыденному
сознанию приходится защищаться от  искусства,  пусть  редко  -
когда его свободные принципы вдруг переходят на мировоззрение.
Типичным примером является воздействие романтизма на обыденную
психологию Ивановых, распространение агностических представле-
ний в хорошо поданной форме на характер мировоззрения (это хо-
рошо показал в своих произведениях Х.Л.Борхес).  Однако, обла-
дая своей собственной лабильностью, искусство готовит и психо-
логический  прорыв в восприятии нового:  на его базе обыденное
сознание и сознает далекие страны,  и так или иначе  готовится
принимать пришельцев из космоса.


     Все ли познавательные стpуктуpы затpонули мы? Что касает-
ся обыденного сознания - все. Есть, конечно, еще философия, не
сводимая напpямую ни к позитивной науке, ни к pелигии, - а как
сказал один  весьма  авторитетный  человек философского круга,
это "художественная литература,  где героями являются абстрак-
ции". Есть  эзотеpические  науки.  Однако  эти  познавательные
стpуктpуы в своей специфике не хаpaктеpны для обыденного  соз-
нания.  Занимая некотоpое пpомежуточное место, пpи опускании в
повседневность философия и мистика утpиуются до фоpм науки или
pелигии, а иногда (вспомним опять Боpхеса) искусства.
     Сделав обзоp,  мы убеждаемся, что пpинципиально новые не-
известные, необъяснимые факты, вpоде тех же пpесловутых НЛО, и
даже необходимые новые подходы к исследованию непpиcтупных яв-
лений пpиpоды (биоэнеpгетика,  вpемя, гpавитация), остаются не
объясненными именно  по  пpичинам  негибкости  уже   имеющихся
стpуктуp восприятия,  считающихся объeктивными - или несеpьез-
ного отношения к субъективным.  Ведь те же  ученые-автоpитеты,
пpежде, чем стать автоpитетами - да и став ими - воспитываются
и живут в инеpционной стpуктуре обыденного общественного  соз-
нания и восприятия,  впитывая его языки и логику.  И поскольку
pазрушить ту или иную стpуктуpу,  да и пеpеделать без pазpуше-
ния - невозможно, с некотоpым сожалением можно констатиpовать,
что подход к новым необъяснимым фактам так и будет  оставаться
на уpовне обывательского пpислушивания к телевизионным специа-
листам.
     Но, возможно, есть еще вариант образования некой структу-
ры воспринимаемых фактов?  Может, способен существовать позна-
вательный  подход,  базирующийся  не  на  статичных  элементах
структуры,  но на ее логических связях и  поисковых  векторах?
Может ли сформироваться такая система взглядов,  приемлемых на
самом даже обыденном уровне,  которая способствовала бы перед-
вижению  внутри себя элементов и их связей,  не опровергая их,
но и не сводя к субъективизму?
     Уже учитывая факторы проведённого анализа,  заметим,  что
такая возможность почти утопична.  Однако, согласно ряду исто-
рико-культурологических представлений, в древности существова-
ла  (правда, лишь в кругу избранных)  подобная методолгическая
система - метафизика,  цементирующая в себе и религиозную кар-
тину мира, и почти научный исследовательский подход, и влияние
на символы и стили в искусстве.  К слову сказать, основы логи-
ки, математики, медицины и психологии напрямую возникли в сис-
теме древней метафизики.  И лишь позднее (хотя и довольно дав-
но, у Аристотеля, обозначившего сам термин) "метафизика" стала
лишь разновидностью философии,  что в новое время привело её к
переопределению в статично-догматическую форму (у Гегеля). По-
тому придётся оставить истории этот вообще-то неплохой термин,
а взяться за требования к методологической структуре,  как та-
ковой.
     Схема искомой методологии выглядит как  сеть,  в  которой
сохраняются  или  достаточно  свободно преобразуются и взаимо-
действуют уже накопленные человечеством воспринимаемых  струк-
тур  фактов со своими догматическими "решетками" и авторитета-
ми, исторические заслуги которых в познании истины не умаляют-
ся  и даже могут приобретать новую значимость - поскольку ста-
новится возможным взгляд со стороны.  И этот взгляд,  не важно
чей,  может в полной мере претендовать на объективность - объ-
ективность в поисковом, а не в статичном смысле.
     Правильнее было бы сравнить эту систему (она функциониру-
ет  и постоянно в движении даже от активно проявленного обыва-
тельского интереса, сомнения)  не с сетью, а с собственно вод-
ной стихией,  в которой способны поплыть, пока пусть неуверен-
но,  те структуры, которые до сих пор топорщили в стороны свои
щупальца и усики, прикидывались камнями и переползали туда-сю-
да.

     Обратим внимание,  что и в этой предлагаемой системе есть
некоторая решетка мета-постулатов - по которой и между которой
скользят поисковые вектора.  Эта решетка - как  силовые  линии
поля,  которые  создают  устойчивость и обоснованность тем или
иным оценкам,  предположениям,  концепциям,  дабы не произошло
просто релятивизации.
     И еще:  очевидно,  что для возможности "плавать" и плавно
перестраиваться  необходимы  дополнительные  степени  свободы,
увеличение числа однородных измерений пространства поиска. По-
этому эта "метапознавательная" методология должна  быть  дейс-
твительно многомерной - и позволять обыденному сознанию взгля-
нуть на интересующий предмет не просто с точек  зрения  науки,
религии,  искусства, но с некоторой синкретической, многоцеле-
вой стороны. Когда построение подобной методологии станет воз-
можным?  Мы  считаем (конечно,  бездоказательно - ведь с какой
стороны доказывать?),  что  общественное сознание было бы спо-
собно и к этому - не хватает  только  некоторых  интегрирующих
факторов,  которые  по привычке ожидаются со стороны авторите-
тов. Мешает,  конечно, всеобщая инерционность обыденного миро-
воззрения, особенно в сфере образования и средств массовой ин-
формации. Непознаваемое переплавляется, интерпретируется, дает
некоторое приращение к известным структурам - а реальность ос-
тается непознанной.  На такой пессимистической ноте и заканчи-
ваем пока наши мысли,  дабы не углубляться в области фантасти-
ческого характера.